ЗС 02/1983
Федор Смехотворов
Устроив командный пункт в Доме специалистов, в бойлерной, мы сразу же стали копировать на кальку выданную нам карту Сталинграда. И когда майор Григорий Дмитриевич Ворожейкин доложил, что его 895-й полк полностью переправлен, я уже мог вручить ему схему города и поставить на ней боевую задачу – с передним краем полка по Житомирской улице, с границами полкового участка и так далее. Потом прибыл командир 883-го полка, капитан Максим Васильевич Настеко. Его полк должен был занять оборону левее 895-го полка – от улицы Зуевской до Банного оврага, с передним краем по Чернореченской улице.
В 4 часа утра 28 сентября оба полка начали продвигаться от армейской переправы через территорию завода «Красный Октябрь» к западной окраине города. С верхних этажей Дома специалистов, через пролом в стене я наблюдал за их движением по перестрелке, то вспыхивавшей, то затихавшей. Глаз мало-помалу привыкал находить ориентиры и в развалинах: длинный одноэтажный кирпичный дом – баня; серый, с полукруглым фасадом – фабрика-кухня… В бане, в фабрике-кухне и в школе № 35 фашисты успели укрепиться, пришлось выдвинуть к этим зданиям два легких артиллерийских дивизиона. Огнем прямой наводки сопротивление противника было подавлено, и в сумерках полк Ворожейкина начал занимать оборону по западной окраине. Левее, выбив фашистов из Угольной улицы, вышел к назначенному рубежу полк Настеко.
Наступает ночь, но ни на командном пункте дивизии, ни в частях никто не спит. Занять оборону в незнакомом городе, ночью, без предварительной рекогносцировки – дело трудное. У нас оно осложняется тем, что буксир и баржа с батальоном связи два часа назад были потоплены вражескими бомбардировщиками. Людей удалось спасти, но все имущество пошло ко дну.
Допрашиваем пленных. Все они из передовых отрядов 14-й и 100-й легкой пехотных дивизий.
Допрос помогает установить, что гитлеровское командование нацеливает на «Красный Октябрь» и «Баррикады» помимо 14-й и 100-й дивизий – 24-ю танковую и 389-ю пехотную дивизии. Завтра с утра они обрушатся на нас, чтобы сделать то, чего не удалось им сделать в центре города, – сбросить советские войска в Волгу.
К рассвету оборона дивизии в основном подготовлена к бою. В уцелевших каменных домах созданы противотанковые опорные пункты, в каждом два-четыре орудия и несколько противотанковых ружей. Наши саперы за ночь установили около 50 тысяч мин – противотанковых и противопехотных.
Светает. Со своего наблюдательного пункта, с верхнего этажа Дома специалистов, вижу весь передний край дивизии – от силикатного завода до Банного оврага. За окраинными улицами – огороды, поля, перелески. Туман рассеялся, и тотчас гулко прокатился по горизонту первый залп вражеской артподготовки. Часы показывают ровно восемь. В грохот канонады вторгается ровный, унылый гул авиационных моторов. «Юнкерсы» – около 100 машин – зависают над нами, черные шарики бомб срываются у них из-под брюха… И начинается!
Ливень бомб, снарядов, мин плотно накрывает поселок. Все горит, рушится. Облако кирпичной и песчаной пыли, дым, копоть, сомкнувшись, накрывают кварталы. Где-то внутри гремят взрывы. Они выбрасывают в поднебесье снопы искр, фейерверки пылающих головешек. Улицы выгорают дотла. По телефону докладывает Настеко:
– Танки, пехота противника накапливаются в квадрате 06-11, восточный край рощи. Прошу помочь огнем…
Ворожейкин молчит, связисты докладывают, что провод порван. Однако я и сам вижу, как по огородам ползут к Житомирской улице, к позициям 895-го полка, темные жуки. Это танки, около 20 машин.
Минут пять спустя далеко, где-то там, в Заволжье, дружно рявкают орудия. Узнаю басовый тембр тяжелых пушек-гаубиц. Стена огня, дыма, вздыбленной земли встает перед фашистскими танками. Стена медленно опадает, но тут же вырастает новая. На военном языке это называется НЗО – неподвижный заградительный огонь. Три танка уже горят…
Так 29 сентября 1942 года началась для 1934 стрелковой дивизии ее сталинградская страда – 60 долгих суток под жесточайшим огнем, под натиском непрерывно атакующего противника.
Во время одного из наступлений, предпринятых гитлеровским командованием, совершил свой бессмертный подвиг Михаил Паникаха. Было это так. Оборону дивизии атаковало одновременно около 70 танков. Семь из них прорвались к переднему краю 883-го полка и начали крутиться над окопами. Рядовой 1-й роты Михаил Паникаха, вооружившись бутылкой с горючей смесью, пополз навстречу головному танку. Паникаха попал к нам в дивизию из морской пехоты, вместе с тысячью других моряков-тихоокеанцев, еще когда мы формировались в тылу. Моряки стали крепким ядром дивизии. В первом же бою своей непоколебимой стойкостью, отвагой и боевой яростью они как бы задали тон всей нашей двухмесячной борьбе.
Паникаха уже взмахнул бутылкой, чтобы поразить танк, но ее разбила пуля. Горячая, мгновенно вспыхнувшая жидкость залила ему голову, плечи, грудь. Живой человек горел, как факел. Но не сдавался! Все видели: он догнал танк, прыгнул на корму, разбил вторую бутылку над двигателем фашистской машины. Танк загорелся. Так погиб наш герой Михаил Паникаха.
К 5 октября борьба за поселок «Красный Октябрь» достигла высшего напряжения. Устилая своими трупами щебенку и битый кирпич сталинградских развалин, фашисты рвались к Волге. Им удалось расчленить 685-й полк полковника Е. И. Дрогайцева.
Лишь сутки спустя нам удалось восстановить положение. Курсанты учебного батальона дивизии во главе с капитаном А. А. Осыкой атаковали фашистов у школы, сожгли четыре танка и деблокировали командный пункт Дрогайцева. Полковник вышел к ним с тремя штабными офицерами и семью связистами, а полчаса спустя он уже управлял боем 685-го полка.
5 октября другая группа фашистских танков – 10 машин – прорвалась на стыке флангов 895-го и 883-го полков и устремилась в наши тылы, к Дому культуры завода «Красный Октябрь». Отсюда до Волги рукой подать.
Это был уязвимый участок нашей обороны, поэтому я заранее приказал командиру 50-го противотанкового дивизиона майору М. Д. Волкову поставить у Дома культуры и железнодорожного переезда крепкий артиллерийский заслон. Волков выдвинул сюда батарею лейтенанта Григория Авакяна.
Батарейцы дружным огнем встретили фашистские танки. Подбили две машины. Противник попытался сманеврировать, чтобы зажать батарею в клещи, но Авакян выбрал отличную позицию. Более часа длилась неравная эта борьба. Фашисты потеряли еще три танка. Несла потери и батарея. Теперь вело огонь только одно орудие. За его прицелом стоял раненый лейтенант Авакян. Остальные батарейцы погибли. Комбат, волоча перебитую ногу, сам заряжал пушку, сам стрелял. Поджег еще танк, потом упал без сознания. Герой скончался от ран, но фашисты не прошли.
Трудную осаду выдержали восемь солдат и сержантов 184-го пулеметного батальона – Виктор Карташов, Алексей Бочкарев, Виталий Бутаков, Аркадий Михайлов, Борис Кузнецов, Сергей Кобелев, Михаил Петухов, Василий Пьянков. Окруженные ротой фашистов, они без воды и пищи пять суток стойко обороняли опорный пункт в здании фабрики-кухни, пока не подошла подмога. Особенно отличился сержант Карташов, уничтоживший пулеметным огнем более полусотни гитлеровцев.
Несмотря на все усилия гитлеровского командования, несмотря на громадное численное и техническое – особенно в танках – превосходство немцев, им за 10 дней боев, со 2 по 12 октября, нигде не удалось продвинуться более чем на 500-600 метров. Не сумев прорваться к Волге через завод «Красный Октябрь», противник 14 октября нанес удар по 308-й дивизии полковника Л. Н. Гуртьева, оборонявшейся у завода «Баррикады». Два дня спустя связь с Гуртьевым прервалась…
Посылаю к нему связистов, они докладывают, что командный пункт 308-й дивизии занят фашистами.
Смеркается. С наблюдательного пункта вижу фашистские танки. 11 машин с черно-белыми крестами на броне, обтекая правый наш фланг и поливая его пушечно-пулеметным огнем, пересекают парк и устремляются к железной дороге. От переезда танки выходят к широкому спуску, который ведет к реке, к заводским причалам. Теперь им до вожделенной цели, до Волги, не более 700 метров.
Однако и мы тоже кое-что приготовили. Здесь, на стыке флангов с дивизией Гуртьева, я уже третий день держу две батареи 50-го противотанкового дивизиона. Сейчас фашистские танки идут параллельно фронту этих батарей. Даю сигнал. Артиллеристы бьют прямой наводкой по бортам вражеских машин. Два танка вспыхивают, остальные спешно отходят.
Звоню на командный пункт армии. У телефона Василий Иванович Чуйков. Докладываю:
– Немецкие танки атаковали стык с дивизией Гуртьева. Атака отбита, но стык открыт. Связь с Гуртьевым потеряна.
– Восстановить!
– Я дважды посылал связистов, они не нашли Гуртьева. Прежний его КП занят противником.
Командарм молчит. После паузы говорит медленно, жестко:
– Приказываю: восстанови связь. Любыми мерами. Иди к Гуртьеву сам. Свяжись с ним и Людниковым, организуй контратаку. Стык к утру должен быть плотно закрыт.
Полковника Гуртьева мы нашли случайно. Мелькнул огонек спички, пошли на него. Неглубокий окоп, прикрытый плащ-палаткой, оказался командным пунктом Гуртьева. Его дивизия вела тяжелый бой.
Вместе с Гуртьевым идем дальше – в 138-ю дивизию полковника И. И. Людникова. Его командный пункт разместился в штольне. Связались с командным пунктом генерала Чуйкова. Выслушав нас, он приказал нам с Гуртьевым:
– Выправляйте положение. Договоритесь с Людниковым, с рассветом нанесите удар, выбейте немцев с завода «Баррикады».
Мы с автоматчиками благополучно вернулись в 193-ю дивизию. За ночь собрали в кулак, что могли: 685-й полк, учебный батальон, 161-й полк 95-й дивизии, который отошел в нашу полосу. Утром 16 октября мы нанесли удар с юга на север, навстречу Гуртьеву и Людникову, выбили фашистов из юго-восточной части завода «Баррикады»…
Во второй половине октября и в начале ноября у нас еще не раз возникали острейшие критические ситуации. В ноябре, когда людей в дивизии осталось совсем мало, мы дрались уже на самой кромке берега. За спиной – последние 100–150 метров сталинградской земли. Но пройти эти последние метры фашистам не удалось.
После ноябрьских праздников вражеские атаки вдруг прекратились. Мы понимали: в кварталах ими же разрушенного города, в жестоких уличных схватках фашисты потеряли не только сотни танков и десятки тысяч солдат. Они растеряли уверенность в своих силах. Сталинград надломил не только тело, но и дух гитлеровского вермахта. И когда утром 19 ноября загремела в снежной дали канонада, когда началось гигантское контрнаступление советских войск, мы поздравили друг друга с тем, что выстояли, с тем, что сталинградская эпопея подходит к счастливому концу. С победой!
Федор Никандрович Смехотворов, генерал-майор
