ЗС 05/2010
Елена Съянова
Что мы помним о финале трагедии Великой Отечественной? Наших солдат на ступенях Рейхстага, Знамя Победы над куполом, автоматные очереди в дымное берлинское небо, усталые и счастливые лица солдат Красной Армии, которые все вынесли и все преодолели! Капитуляция! Как ее ждали, как ей радовались! Она была заслуженной, она казалась такой закономерной! Но рядовые бойцы не знали, как трудно совершалось это дело и какая игра нервов была с ним связана.
Генерал-лейтенант артиллерии Иван Алексеевич Суслопаров — почти неизвестное имя. А ведь несколько часов жизни этого человека могли бы удостоиться воистину шекспировской драмы.
6 мая 1945 года. К начальнику советской военной миссии при штабе западных союзников генерал-лейтенанту Суслопарову прилетел из Реймса адъютант командующего Эйзенхауэра с приглашением срочно прибыть в его штаб-квартиру. Ничего хорошего от подобных «приглашений» генерал не ждал. Берлин был взят, а немецкие эмиссары до сих пор сновали вокруг командования союзников, прощупывая пути к сепаратным соглашениям. Суслопаров послал донесение в Москву и вылетел в Реймс.
Эйзенхауэр принял его с подчеркнутой любезностью. Пригласил на ужин, но перед тем как сесть за стол, сообщил, что в его штабе сейчас находится генерал Йодль. Недавно, мол, прибыл от Деница с предложением капитулировать перед англо-американскими войсками.
— Вы с ним уже встречались? — уточнил Суслопаров.
— Мы беседовали, — уклончиво отвечал Эйзенхауэр.
Суслопаров почувствовал, как в нем все вскипело. Но сдержался. Он прекрасно сознавал, какая миссия на него возложена. Подобная игра нервов была ему уже не в новинку. Всего несколько дней назад, 29 апреля, ему пришлось проявить твердость и настоять на том, чтобы при подписании капитуляции группы армий «Центр» в Италии присутствовал советский представитель — генерал Кисленко.
— Значит, перед вами капитулировать, а с нами… — Суслопаров дипломатично не закончил фразу.
— Ну, воевать дальше, — иронически договорил за него Эйзенхауэр. — Но мы такого не допустим, конечно! — тут же добавил он. И пригласил к столу.
Интуиция подсказывала Суслопарову, что этим разговором дело не кончится.
Вечером его снова пригласили к Эйзенхауэру. Тот сообщил, что после переговоров немцы согласились подписать полную и безоговорочную капитуляцию. И торопливо добавил, что подписание уже назначено — на 2 часа 30 минут 7 мая. «А почему такая спешка?» — спросил Суслопаров. «А чего тянуть?» — улыбнулся Эйзенхауэр. И вручил документ. Суслопаров стал читать.
«…Прекратить все военные действия с 00 часов 01 минуты 9 мая… Германские войска должны оставаться на местах… Запрещено выводить из строя оружие… Подчиняться приказам главнокомандующего союзными силами и Советскому Верховному командованию…»
Вроде все правильно, но Суслопаров прекрасно сознавал, какой бы мир тут, в Реймсе, сейчас ни подписали, война на советско-германском фронте будет продолжена! Дениц спит и видит, как бы поскорей отвести войска на гостеприимный Запад. А это снова бои! Знал Суслопаров и то, что Черчилль всеми силами старается не допустить подписания капитуляции на территории поверженного противника, знал о тайном распоряжении собирать германское оружие и сохранить командный состав… Он понимал, что Запад очень спешит с этим актом о капитуляции, чтобы начать против СССР собственную игру. Суслопаров бросился поскорей дать телеграмму Сталину. И стал ждать, но время шло. Москва молчала. Снова пришли от Эйзенхауэра, чтобы пригласить в штаб на подписание.
Подписать или не подписать — вот в чем вопрос. Подписать… без согласия Сталина? Немыслимо! Не подписать? И таким образом, пусть косвенно, способствовать мечте фашистов о сепаратном мире?
Подписать или нет? Он понимал цену вопроса. Вся махина страшной войны, выигранной его народом такой ценой, словно бы навалилась на его плечи в эти минуты.
Тут требовалось точное попадание, а бывший артиллерист, дравшийся под Москвой, командовавший артиллерией 10-й армии Западного фронта, хорошо знал, что это такое. И он… принял решение.
В 2 часа 41 минуту протокол о капитуляции был подписан. Но перед тем как поставить свою подпись, Суслопаров настоял на чрезвычайно важном дополнении: церемония подписания акта о безоговорочной капитуляции должна быть повторена, если этого потребует одно из государств-союзников.
Суслопаров немедленно отправил доклад в Москву. А оттуда как раз подоспел долгожданный ответ: никаких капитуляций ни в каком Реймсе не подписывать, вашу мать!..
Дальнейшее известно. 8 мая в Карлхорсте, под Берлином, «Реймский протокол» был торжественно ратифицирован представителями верховного командования всех стран антигитлеровской коалиции.
А имя генерала Суслопарова после этой истории исчезло надолго. Иван Алексеевич был снят со своего поста и направлен на преподавательскую работу.
Ощущение такое, что действия его Сталин все же признал правильными. Иначе лишил бы не поста, а головы.
А наша задача — вернуть имя этого мужественного человека на его законное место в истории великой войны.
